Я все чаще себе задаю подобный вопрос. Ведь выкладываю материалы не от того, что мне больше нечем заняться. Я стараюсь ответственно подходить к своему времени, поэтому этот сайт мой разговор, в первую очередь, с участниками Школы "Ирис". Но многие, как я поняла, и не заглядывают на его страницы. И вот сегодня моя очередная попытка. ....
Пришла с лекции "Искусство развития концентрации" под большим впечатлением. Пытаюсь осмыслить услышанное и понять, что я делаю не так, вообщем, вся в процессе услышанного и прочувствованного. Человека, проводившего беседу, знаю давно. Он для меня герой притчи "Отравленная вода", которую я размещала на странице нашего сайта, где один человек предупреждает остальных людей, но они его не хотят услышать.
Вот и на эту лекцию пришли единицы из оповещенных....
Даю информацию об этом человеке, тем более, что наконец-то появился его личный сайт: http://www.olegcherne.ru
Ниже перекопирую его Автобиографию. Я хоть и являюсь членом Клуба ИНБИ более десяти лет, но подробности жизни руководителя Клуба знала урывками по некоторым книгам или из разговоров со "старичками". Что человек он удивительный, незаурядный и таинственный поняла с первой встречи с ним, поэтому и стала изучать практики, которые он давал и дает по н.в.
Теперь могу поделиться с вами информацией. На его сайте есть статьи, скоро будет выложена новая книга, можно получить ответы на свои вопросы - поэтому прошу обратите внимание на то, что он говорит.
Ведь почти уже поздно для некоторых!!!
Краткий автобиографический очерк
Человек в своей жизни может прийти к энергетическому, физическому или интеллектуальному развитию. И не знаю, к счастью или нет, но осознать это он сможет не в начале пути, а, в лучшем случае, после 40 лет своей жизни.
Впрочем, мои размышления о прошлом уже не вмещаются в рамки настоящего и уж тем более будущего. Человек привык к халяве, мутированным продуктам, сидению у телевизора, в общем, ко многому тому, что лишает его самого главного — анализа. Даже если человек и использует это слово — он реально не готов к той реализации, которая за этим словом кроется. И хотя анализ развивается во времени, изначально необходим протест к самому себе — «не умею», «не могу», «не годен».
Я, рожденный во времена дзенского коммунизма, не мог воспринимать рафинированную жизнь серьезно. Будда говорит — уйди от иллюзий. Но чтобы их понять, нужно свою ванильно-рафинированную жизнь изменить. Взращивать сейчас нечего и нечем. Знания размылись, понятия ушли, тело рафинировалось. И вот я пишу биографию о себе — для себя, по сути, ставя жирную точку в своей борьбе с самостью. И открываю новую борьбу со скромностью.
Собственно, настало и у меня время, когда я могу сам сказать, что биография у меня есть. Вернее, у меня их несколько. Это биография ЧОМа, биография Цзе Куна, биография Бена Челеро, биография Шаабана, биография Глеба Черного и совсем небольшая биография Олега Чернэ.
Так уж сложилась моя жизнь, что она разделилась на три большие части и одну маленькую. Поиск, борьба со своей важностью и личной историей, уход из социума и жизнь в нем. Каждому из этих периодов соответствовало свое имя. ЧОМ, что, собственно есть Чернэ Олег Михайлович, — имя, которое было мною взято в период слежки КГБ. Цзе Кун — есть мое даосское имя и связано с уходом из социума. Бен Челеро — это имя-вызов, связанное с XIII солнечной печатью майа и моим днем рождения, имя революционного начала и постоянной борьбы с собой. Шаабан — мое суфийское имя. И, наконец, социальное — Глеб Черный.
2009 год я объявил годом борьбы со своей скромностью. А следовательно, мне ничего не остается, как объявить, что за всеми этими именами, которыми подписаны десятки статей и книг стоит один человек — Олег Чернэ.
Однако за каждым именем своя история. А значит, надо начинать с того момента, когда, собственно, я и задумался, а есть ли у меня история? Задумался я, правда, несколько позже, чем стал определять себя как ЧОМ, и случилось это после падения с крыши.
Но именно на ЧОМа легла основная, если хотите, мистическая история моего существования, когда я получил тот опыт, который затем изменил все мое отношение к жизни. И этот период я назвал бы также как и называется моя книга — Бессмертие и сексуальный синдром.
Бессмертие и сексуальный синдром
Время, сформировавшееся под именем ЧОМ. Этот период стал достаточно продолжительным. Он начался где-то с 16 лет (когда я начал изучать карате по-советски у бывшего самбиста, и с этого момента я то ли руками махал, то ли отмахивался, то ли делал вид что с кем-то или чем-то борюсь), а закончился лет через 16.
Собственно, этот период лег в основу трех моих книг: «Бессмертие и сексуальный синдром», «Эй You!» и «Отшельник». Поэтому подробно описывать его не нужно, я лишь тезисно укажу на некоторые факты.
Самое важное для меня было понять, что или кто я есть. Как можно что-то постигать, когда нет собственной идентификации? А когда нет собственной идентификации — то какая уж здесь биография? Мало того, что ты — ничто, но ты не знаешь, куда двигаться и что реально необходимо постигать. И даже все потуги моего отца сводились на нет, то ли в силу моей неадекватности, то ли слабости, то ли просто элементарной неудовлетворенности, которая истекала из моего рваного бытового устройства. В общем-то, годами взращенная тупость, благодаря улице и школе, загнала меня в определенную нишу.
Конечно, я мог бы приплюсовать и семью, но она не оказывала на меня большого влияния из-за противоречий между отцом и матерью. Так что, возможно, худшего я избежал — стремления идти по стопам отца. Эта ниша разлетелась как доска от удара в конце 70-х годов, когда непонятно откуда и как на сцене появились ребята, которые могли красиво мочить друг друга в белых одеждах.
Должно было появиться нечто, что реально заинтересует меня. А так как в молодости может заинтересовать либо что-то загадочное, либо авторитетное, то этим и стали некие казаки в белых кимоно, которые прыгали, скакали, орали и мочили друг друга по-настоящему. Что это было — карате или не карате — не важно. Все было по-настоящему. Это потом всё рафинировали, когда из карате сделали спорт.
В общем, меня сконцентрировало некое таинственное начало под маркой карате, хотя оно не имело никакой ни профессиональной, ни методологической, ни философской подоплеки. Но зато был дух. Появились люди, которые просто били друг другу рожи, ломали руки. Единственное, что их отличало от улицы, хотя все они ее представляли, что бились «по понятиям».
Хотя все-таки философия там была: освобождение от рабства. Наверное, это меня и притянуло. И после долгих лет занятий карате, я понял, что тогда я пошел заниматься не карате. Я просто увидел ту форму существования, тот дух и понятия, которых мне не хватало — там было все жестко, больно, но честно. В общем, у меня появился второй отец, судья моей жизни — Виктор Васильевич Кузнецов, которого я по сей день считаю своим единственным учителем, хотя после более 10 лет ежедневной пахоты и тренировок я ушел в поиски более глубоких, если хотите, основ существования.
Именно с ВВ были связаны первые конспирации впоследствии. Его, как известного специалиста, при этом не принявшего законы социума, после закрытия карате в 1982 году подвергли тотальной слежке. Это я понял на себе, так как мой телефон прослушивался, да и были те, кто просто мне об этом сказал.
Ну а когда я занимался почти в полной темноте один в лесу и ко мне подошли и сказали, что или я должен прекратить заниматься или окажусь за решеткой — то сомнения вообще отпали. Собственно, это и стало порождением моего имени ЧОМ, под которым я скрывался от КГБ. По крайней мере, мне так казалось.
Но к этому моменту я уже был сложившийся ученик. Для меня самое главное было учение как строгое и продуктивное служение. Был выстроен ритм, постоянство и требовательность — все на столь высоком уровне, что на остальное уже не хватало сил. 6—8 часов занятий каждый день в течение многих лет предопределили во мне борца за свою внутреннюю свободу. И КГБ мне не только был нипочем, но еще и помог впоследствии в моих поисках.
Нельзя сказать, что моя жизнь была мне в радость, скорее это был проект по «переправлению» мучения во что-то иное. Многочасовые тренировки проходили дважды в день, начиная с раннего утра. Вопрос о технике даже не стоял, была лишь задача выжить.
«Я шел на занятия, как на каторгу, моей воли явно не хватало. Мне иной раз было неважно, чему я обучался, важнее было поддержать самоуважение... Если кто-то из нашей группы просыпал, опаздывал, проявлял слабость, неуважение к инвентарю — следовало немедленное наказание. Это была школа, которая формировала во мне волю и дисциплину. Школа, которая обучала меня обучаться. Без этого — никуда. И низкий поклон тому человеку, который заставлял меня так жить. Именно это мне впоследствии помогло и выжить, и достичь многих знаний и возможностей. Впрочем, испытание не заставило себя долго ждать. Падение с крыши вывело мою жизнь в другой пласт существования. Теперь передо мной стоял вопрос „А способен ли я полноценно жить?“»
Журнал «Алхимия», №5, 2006
«Если вас что-то останавливает — то виной этому вы!
Остановка — процесс внутренний, а не внешний.
Для того чтобы продолжать движение, нам не нужен короткий путь.
Поиск короткого пути приводит к остановке.»
..... хотела продолжать копирование автобиографии, но остановилась. Думаю, будет лучше, если вы сделаете самостоятельное усилие и прочитаете эту удивительную и порой мистическую историю со страниц сайта http://www.olegcherne.ru